Чувствую себя больным. Опустошенным. Как-будто все что я сделал, все что отпустил - теперь исчезло и растворилось.
Осталось только немое, болезненное, тянущее и пустое чувство.
Я перестаю думать, лежа на скомканных простынях, в одежде. Остались только прикосновения тканей. Мягких и невыносимо нежных.
Мозг отключается, концентрируясь на раздражениях извне. Не существует. Больше ничего не существует. Если закрыть глаза - начинаешь засыпать.
Проваливаешься в сон, сквозь эти легкие простыни, путаясь в них как в паутине. Они душат этими прикосновениями. Но это самое лучшее что у меня есть сейчас.
Если подняться с постели - вокруг только бесполезная пустота. Как слепой, я хожу от угла к углу, пытаясь найти смысл, занять себя чем-то и не думать о том какие мягкие и уютные эти чертовы простыни. Как было бы здорово отключиться, упав в воображаемые крепкие объятья.
Пять минут. И если не заснешь - становится больно от осознания эфемерности и лживости происходящего. Всего этого нет и никогда не было. Я лежал закутанный в ложь и обман, добровольно погрузившись во все это...
В моем сознании образовалась равнина, засыпанные песком улицы, пыль и пролетающие листовки с мыслями. Из под земли торчат скелеты зданий, железные пруты и разрушенные надежды, основания мечты, изъеденные коррозией. Ржавчина. Яркое, но холодное солнце. Кроваво-оранжевое безумие и глубокие черные тени, от скелетов в шкафах... Посреди всего этого пост-апокалиптического пейзажа - железная кровать, с невыносимо белыми простынями, мягкими подушками и легким одеялом. Единственный предмет разрушающий идиллию - тяжелые оковы. Ржавые, как и все вокруг. Если лечь на эту постель - ты больше никогда не встанешь... Вечный сон, посреди песков и разрушенных зданий, под ледяным солнцем, в ожидании пробуждения, которого никогда не будет.
Магнетизм этого места аномален. Я сам создал это место, и теперь оно будет моим ночным кошмаром, кладбищем. Я зарезервировал для себя могилу... Я же поставлю у изголовья кровати крест, когда придет время...
Мне не страшно, но пустота разъедающая меня изнутри, коррозия поразившая мой разум - не дает мне покоя. Я одержим и не нахожу себе места. С тревогой я жду полнолуния, когда случаются самые страшные приступы и мое сознание кровоточит. Если сейчас я приближаюсь к игле на расстояние вытянутой руки и перед глазами маячат раскаленные прутья, что же будет когда взойдет полная луна и безумие достигнет своего пика. Катарсис? Или ложь до следующего витка пружины?...
Боль и разрываемая плоть - не панацея. Это плацебо.
Это очередная ложь, выдуманная и созданная мной. Есть только черная пустота, вязкая и всепоглощающая.
Я утону в ней, судорожно хватаясь за белые простыни, и на моих руках будут железные оковы, разрывающие плоть, в последний раз обманув себя большим количеством обезболивающего. Я захлебнусь ложью и больше никогда не проснусь...
Когда-нибудь.